28 мая, 2017 
AdminGWP Aдвoкaт пригрoзил рaзбирaтeльствaми в Eврoпeйскoм судe пo прaвaм чeлoвeкa, eсли Aлaгирский рaйсуд eгo признaeт винoвным в смeрти Aлaны Кaлaгoвoй.
Зaл судeбныx зaсeдaний был пeрeпoлнeн рoдными и друзьями учaстникoв прoцeссa, и пристaвaм пришлoсь зaнoсить дoпoлнитeльныe стулья. Зaсeдaниe трaдициoннo нaчaлoсь с xoдaтaйств Гaгкaeвa. Eсли нa прoшлыx oбвиняeмый и eгo зaщитa oгрaничивaлись мaксимум трeмя, тo ближe к кoнцу нaшумeвшeгo прoцeссa иx стaлo кудa бoльшe.
Тaк, пoдсудимый зaявил ходатайство о ведении видеозаписи в судебном заседании, пояснив, что это «для объективности». Однако на вопрос судьи, сомневается ли он в объективности суда, дал отрицательный ответ.
«Хочу еще произвести видеозапись», — с детским упрямством настаивал обвиняемый. Ходатайство было отклонено.
Далее Гагкаев попросил суд провести повторную судебную экспертизу. По его мнению, она была односторонней, основанной только на показаниях свидетелей обвинения. Гособвинитель между тем отметил, что если бы у экспертов была необходимость в дополнительных данных, они запросили бы их у следователей. Суд отказал о назначении повторной экспертизы, также обратив внимание на то, что она была проведена с соблюдением установленного процессуального порядка. Экспертам был представлен достаточный и необходимый материал, в том числе и медкарта Калаговой и показания свидетелей.
После этого Урузмаг Гагкаев ходатайствовал об отводе судьи. Ранее он предпринимал попытку сменить прокурора.
«Суд рассматривает дело с обвинительным уклоном. Так как мы неоднократно заявляли многочисленные ходатайства, часть которых так и не была удовлетворена, я в этой связи усматриваю заинтересованность судьи в исходе дела», — зачитал Гагкаев.
Суд не удовлетворил ходатайство, посчитав его необоснованным.
Тогда подсудимый попросил исключить из доказательств заключение комиссии экспертов и посмертные фотографии Калаговой, представленные потерпевшей стороной. По его словам, он не согласен с заключением судебно-медицинской экспертизы. Его общественный защитник Владимир Айдаров добавил, что на фотографиях в материалах дела никаких синяков нет, а на приобщенных впоследствии — синяки на лице Калаговой имеются.
«С моей точки зрения грим посмертный делается очень легко. Откуда фотографии появились — нам неизвестно, и экспертиза по поводу их подлинности не назначалась», — сказал Айдаров.
Посмертные фотографии Калаговой, где на ее лице видны следы побоев, Гагкаеву показались фальсификацией.
После того, как суд в очередной раз отклонил ходатайство, он попросил приобщить к материалам уголовного дела первичное психологическое заключение в отношении дочери — Марии. В нем говорится, что девочку нельзя разлучать с отцом. Суд приобщил заключение к материалам дела.
После двухчасового заявления ходатайств стороны приступили к прениям. По мнению прокурора, вина обвиняемого была полностью доказана и подтвердилась как показаниями свидетелей, так и письменными доказательствами (экспертизами). Именно систематические избиения и унижение человеческого достоинства подтолкнули Калагову к самоубийству.
«Гагкаев применял физическую силу к своей супруге. Он осознавал, что она слабый человек, как женщина, однако легкомысленно отнесся к этому и продолжал свои незаконные действия», — отметил прокурор.
Он обратил внимание на то, что сам Гагкаев свою вину не признал и в содеянном не раскаялся, и просил учесть это при определении меры наказания. Гособвинитель попросил назначить ему наказание в виде двух лет лишения свободы в колонии-поселении.
Представитель пострадавшей стороны Гуриев также отметил, что на протяжении всего процесса «на лице подсудимого не было ни тени раскаяния», что также его характеризует. Мать погибшей девушки Людмила Коциева добавила, что Гагкаев ни разу не попытался попросить прощения, придумывал причины, чтобы отложить процесс. По ее мнению он не заслуживает снисхождения и должен быть наказан по всей строгости закона.
Адвокат Гагкаева Алан Габуев обратил внимание на то, что его подзащитный ранее не был судим, по месту жительства и работы характеризуется исключительно положительно. По его мнению, в уголовном деле нет ни одного как прямого, так и косвенного доказательства Гагкаева.
«Свидетели защиты — соседи и родственники — характеризуют их семейную жизнь исключительно с положительной стороны. Да, родственник может сказать, что его сын хорошо жил, но мы живем в республике, где от соседей никогда ничего не скроешь. Верить только свидетелям обвинения считаю нецелесообразным», — сказал господин Габуев.
Он также заверил, что его подзащитный находится в «очень трагичном состоянии и сожалеет, что его супруга ушла из жизни». По словам адвоката, Гагкаева в последнюю очередь интересует мера наказания. В первую очередь он думает о ребенке.
«Прошу оправдать моего подзащитного и дать ему возможность реабилитироваться», — заключил адвокат.
С длинной речью в противовес лаконичным выступлениям гособвинителя и Алана Габуева выступил общественный защитник Гагкаева — Владимир Айдаров. Он сразу зацепился за фразу гособвинителя о слабости Калаговой и проинформировал, что за такое высказывание в Европе и США, он бы тут же сел в тюрьму.
«Я напомнил бы истоки праздника 8 марта. В 1918 году, насколько я помню, в Париже как раз и было собрание по поводу того, что слабый пол не является таковым. И за это в западном мире предусмотрена уголовная ответственность. Поэтому называть Алану слабым полом — поразительно», — возмутился Айдаров.
Он также отметил, что в случае обвинительного приговора добьется рассмотрения дела в Европейском суде по правам человека, где представленным «доказательствам вины подсудимого, основанным на лжи, дадут законную оценку».
Он обратил внимание на показания свидетеля Дианы Пицхелаури, которая видела погибшую одна из последних. Она, по его словам, на одежде и лице Калаговой крови не видела. Господин Айдаров, однако, подзабыл, что именно этот свидетель говорил о том, что незадолго до смерти девушка заходила в магазин в слезах и вытирала губы салфеткой, на которой оставалась розовый след.
Сам Урузмаг Гагкаев, как обычно, выступал с заранее приготовленной речью. Во всех проблемах Аланы он вновь обвинил свою бывшую тещу и еще раз заявил о своей невиновности.
Людмила Коциева, в свою очередь, рассказала суду о жизни дочери. Впрочем, ее воспоминания никак Гагкаева не тронули. Во время ее выступления он часто улыбался, играл телефоном и разбирал ручку.
«Когда Алана забеременела, подсудимый уговаривал сделать ее аборт. Более трех лет Алана жила у Гагкаевых, и все это время он не пытался оформить отцовство, а лишь сейчас, когда Мария стала его щитом, он добился этого (некоторое время назад Гагкаев официально был признан отцом девочки — прим. «15»). Он прикрывается ребенком», — констатировала Коциева.
После этого суд предоставил последнее слово Урузмагу Гагкаеву. Его подсудимый также зачитывал с листка. Он выразил сожаление, что позволил «лезть в свою семью тем, кто в ней нужен не был».
«Другой семьи у Аланы не было, как и не было у нее этой семьи и до меня. Жаль, что моя дочь потеряла маму, как в свое время потеряла Алана. Я все сделаю от меня зависящее, чтобы моя дочь не осталась одна», — заверил Гагкаев.
8 июня Алагирский райсуд вынесет приговор.
Карина 15-Хадаева
Опубликовано в рубрике