Портал Южной Осетии

В июлe этoгo гoдa сoстoялoсь крупнeйшee шoу в истoрии рoссийскoгo бoксa. В финaлe Всемирной боксерской суперсерии Мурат Гассиев встретился с украинцем Александром Усиком. На тот момент россиянин владел поясами чемпиона мира по версиям IBF и WBA, но в финале проиграл. С тех пор Мурат отказывался от общения с журналистами, а первое большое интервью дал нашему корреспонденту.

«Перед боем с Усиком были проблемы со сгонкой веса»
— Мурат, в 23 года вы стали чемпионом мира IBF, в 24 – еще и WBA, но в финале Суперсерии – поражение, и пояса потеряны. Как прошли первые сутки после этого проигрыша, насколько это было тяжело?
— Почти все было как обычно. Поединок закончился, я пошел в раздевалку, переоделся, затем сдал допинг-тест и пошел на пресс-конференцию. Потом поехал в свой номер в отель. Попытался уснуть, но не смог. Спать совсем тогда не хотелось, и я до утра просидел в номере. Утром встретился со своей командой, а на следующий день вылетел домой во Владикавказ.

— Бой с Усиком пересматривали?
— Нет еще. Честно говоря, у меня пока нет такого желания…

— Потому что это первое поражение в карьере?
— Не думаю. На самом деле я редко пересматриваю свои бои – даже если выиграл. Например, с Денисом Лебедевым я до сих пор не смотрел бой, с Влодарчиком – тоже. С Дортикосом видел, но не весь поединок. Просто не люблю смотреть свои бои, не знаю почему.

— Как проходила подготовка к бою с Усиком, были какие-то не рядовые проблемы?
— Сгонка веса, наверное. Перед боем с Усиком она была самой сложной в моей карьере. Я же никогда услугами диетологов не пользовался, ел почти все что хотел и думал, что и в этот раз сгоню вес без проблем. Но незадолго до взвешивания у меня было где-то плюс полтора килограмма.

— В какой форме вы находитесь сейчас?
— Я пока не тренируюсь из-за травмы левого плеча. Я перенес операцию и сейчас идет процесс восстановления.

— Что за травма?
— Порвал связки.

— Когда же это произошло?
— Во время боя с Усиком. Не помню точно – во втором или третьем раунде. В одном из моментов почувствовал резкую боль в плече. Рука стала вялой, и больно было бить.

— Это сильно повлияло на итог поединка?
— Не думаю, что это стало решающим фактором. Конечно, это сказалось на ходе боя, но, в целом, Александр был готов лучше, чем я. В итоге, он переиграл меня технически. Все мои ошибки было явно видно, и сейчас мне есть над чем работать.

— То есть это поражение было тактическим?
— Да, скорее всего. Я сам ему позволял выглядеть намного лучше меня. Я знаю, что мог отбоксировать лучше, но из-за ряда недоработок вышло такое поражение.

— Что нужно было делать для победы?
— Тренироваться еще в двадцать раз больше и лучше.

— Во время боя, в ринге, какие решения нужно было принимать?
— Просто, видимо, у соперника был план А, план B, план С и так далее. А у нас, к сожалению, только план А и всё.

— В таком случае кто виноват в поражении?
— Моя вина, конечно – я ведь в ринге. Может я где-то что-то недослушал… В общем, всю ответственность я беру на себя. Я виновен. Расстрелять!

«Заменить Санчеса? Не на кого»
— Что говорили в углу во время боя?
— Честно, я плохо это помню. Да я говорил, что не могу подстроиться под него… И еще что-то. Но сейчас уже правда не помню.

— В целом, какую оценку можно дать работе вашего «угла»?
— Воду наливали, лед клали, подсказывали – все на 10 из 10. Все как всегда было.

«Соберись, Мурик, мама смотрит!»
Как команда Гассиева подвела своего боксера
— Судейский счет объективный был?
— Я даже не помню, какой он был, но я знаю, что все раунды проиграл. Вчистую. Безоговорочно.

— Как Санчес объяснил это поражение после боя?
— А я с ним детально не общался после этого. Мы просто обнялись, он сказал – «ничего, вернемся» и ушел. У него был ранний вылет в Америку, и он отправился в аэропорт.

— Были мысли расстаться с Санчесом после боя с Усиком?
— До финала Суперсерии я провел с ним шесть боев, и все было отлично. Я чувствую, что сильно прибавил под его руководством. Просто после этого поражения нужно что-то поменять в моей подготовке. Допустим, взять дополнительного тренера, может мой первый тренер Виталий Константинович Сланов подключится.

— А из вашей команды кто-нибудь говорил, что нужно расстаться с тренером?
— Многие говорили, но на кого можно поменять? В США, допустим, есть Фредди Роуч, но я думаю, что не сработался бы с ним. Потом — Роберто Гарсия, но у него все боксеры максимум до 72 кг и неизвестно, что он может дать, плюс у него в зале очень много людей тренируется. Есть еще Верджил Хантер, тренер Андре Уорда, вроде неплохой, но это не очевидно. В целом, я ездил во многие залы на спарринги и видел, что практически везде совершенно нет никакой четко поставленной работы. У Санчеса же всегда есть конкретный план на тренировки, есть система.

— Вы вспомнили Виталия Сланова. Он что-то сказал по поединку?
— Я ни с кем конкретно не общался пока. Так, все спрашивали, как я себя чувствую и так далее. Но не было такого, чтобы мы сели и детально разобрали бой. Виталий Константинович сказал, что опыта не хватило.

— То есть школы любительского бокса?
— Мне не нравится стиль, как из любительского бокса — когда все исключительно на технику, красиво, с нырочками… Большинству людей, кто смотрит бокс, нравится, когда боксеры «убивают» друг друга на ринге. Например, на корриду люди ходят, чтобы увидеть, как бык ударит матадора – и только потом они думают, а все ли с ним хорошо. Или, например, на гонки типа «Наскара» приходят, чтобы увидеть аварию на большой скорости. Мое мнение – так же и в боксе. Люди приходят, чтобы увидеть зрелище. Да есть люди, для кого зрелище – это технический бокс, но для большинства – это силовой вариант. Я сторонник яркого боя, чтобы большинство зрителей получило удовольствие от просмотра.

— Какая у вас сейчас главная цель?
— Восстановиться и как можно скорее вернуть пояс чемпиона мира.

— Когда ждать следующий бой?
— Думаю, смогу выступить где-то в марте-апреле. Насчет соперника пока нет никакой определенности. Но это будет кто-то из топ-10 рейтинга.