Портал Южной Осетии

12 фeврaля 1885 г. в сeмьe крeстьянинa Гыби Гaглoeвa и Сaбe Гaглoeвoй (урoждeннoй Джиoeвoй из с. Мoргo, Дзaускoгo ущeлья) в с. Сидæн Уaнeльскoгo приxoдa Дзaускoгo ущeлья Южнoй Oсeтии   рoдился Рутeн Нeстeрoвич Гaглoeв .

Сeмья Гaглoeвыx былa мнoгoдeтнoй, дeтeй былo сeмeрo – чeтвeрo дoчeрeй и трoe сынoвeй. Сaмым стaршим из брaтьeв был Рутeн. Стaршим жe рeбeнкoм в сeмьe Гaглoeвыx былa Oльгa, впoслeдствии жилa в Мoлдaвии, зaтeм Дуня – Eвдoкия Нeстeрoвнa, врaч, жeнa Дзaсoxoвa Aлeксaндрa (Aлeкки) Григoрьeвичa, дaлee пo вoзрaсту шeл Рутeн, зaтeм Ирaклий, – извeстный рeвoлюциoнeр, кoтoрoгo пoвeсили мeньшeвики в 1921 г., дaлee слeдoвaлa Тaси, Aнaстaсия Нeстeрoвнa, кaвaлeр oрдeнa Лeнинa, жeнa извeстнoгo врaчa, пeдaгoгa, писaтeля и рeвoлюциoнeрa Влaдимирa (Лaди) Aлeксaндрoвичa Гaзaeвa, зa тeм слeдoвaл Бoрис и сaмaя млaдшaя Кaтo, Eкaтeринa Нeстeрoвнa – врaч.

Oтeц сeмeйствa Гыби, нeсмoтря нa тo, чтo был прoстым крeстьянинoм, пoнимaл знaчeниe oбрaзoвaния в жизни чeлoвeкa и всячeски стaрaлся дaть дoстoйнoe oбрaзoвaниe свoим дeтям. Нe пoклaдaя рук трудился oн вo имя зaдaннoй цeли. И дoбился свoeй цeли – всe eгo дeти пoлучили высшee oбрaзoвaниe.

Рутeн рoс в с. Уaнeл в oкружeнии крaсивeйшиx гoрныx вeршин, пoкрытыx вeчнoзeлeными eлями и сoснaми, стaрыми бeрeзaми и пиxтaми. Крaсoтa oкружaющeй прирoды трoгaлa впечатлительного и даровитого мальчика, способствовала развитию эстетического чувства, хорошего настроения, прибавляла бодрости и силы.

Сам Рутен писал в автобиографии «…В первое время ходил подпаском (уалыгæс), затем пастухом (фыййау) на прекрасных горных пастбищах. Этот период моей жизни вселял в мою душу неимоверную любовь к нашей природе, к пастбищам, горам, ущельям. Бегая босиком за стадом, я наживал громадные трещины кожи на ногах. Мать ловила меня и сильно смазывала мне на ночь эти трещины козьим маслом (сывæр фиу)».

С 8-ми лет Рутена с младшим братом Ираклием отдали на учебу к Ника Ханикаеву, который после Тифлиса учительствовал в родном селе Згъуыбир. Учил детей на дому. Проучились братья у Ника два года. Затем Рутен продолжил учебу в Рукской школе, учителем этой школы был Алексей Бегизов, большой патриот и хороший педагог. Жил Рутен у родственников – Плиевых. Мать Плиевых тоже была Гаглоевой (Гагуылен), замечательная женщина, которая относилась к Рутену, как к своему родному ребенку. Позже Рутен учился в с. Къорнис, учителем его был Пора Джиоев, будущий рецензент сборника «Ирон фæндыр» Коста Хетагурова, известный общественно-культурный деятель. Гаглоев учился с большой охотой и усердием. Все предметы давались ему одинаково легко. Но особенно любил точные предметы: математику и физику. После Корнисской школы Рутен снова стал учиться в родном Уанеле. Здесь он вновь встретился со своим первым учителем Ника Ханикаевым, который стал здесь учительствовать после Рук. Уанельская школа была вроде приюта. Дети с близких сел учились здесь. В мороз и стужу дети оставались на ночь в школе. Их кормили, учили уроки на завтра. Окончил школу Рутен уже в с. Дзау. Среди сверстников он выделялся сообразительностью, был способным и одаренным, всем интересующимся. Учителя сразу замечали одаренного мальчика и советовали родителям отвезти и отдать его в Тифлисскую гимназию. Впоследствии Рутен вспоминал: «Я часто уходил от людей на чердак и там готовил уроки по латыни, географии, русскому языку…». А ведь никто мальчика не заставлял уединяться и заниматься, но жажда к знаниям у него появилась еще в детстве.

Отлично выдержал Рутен и экзамены в 3-ю Тифлисскую классическую мужскую гимназию. Плата за учебу была высокая – 80 рублей в год. Первый год отец его с большим трудом уплатил. Это сильно сказалось на материальном положении большой семьи, где кроме Рутена были еще и другие дети, которым тоже нужно было учиться. Отец призадумался, как же быть в дальнейшем, но все обошлось благополучно – на следующий, как впрочем и последующие годы Рутена освободили от платы за отличную учебу. Окончил Тифлисскую гимназию Рутен с серебряной медалью.

Личность Рутена формировалась и крепла в трудное время – начало XX в. Время богатое событиями. Революция 1905–1907 гг. Декабрьские вооруженные восстания пошли на убыль. Повсеместно усилился террор, свирепствуют карательные экспедиции и полевые суды. В обоих частях Осетии было объявлено военное положение, распространялись прокламации, устраивались собрания. Усилились репрессии, аресты, уничтожались и ссылались на каторгу лучшие представители осетинского народа. Осетинский народ лишился многих замечательных людей…

Рутен Гаглоев еще будучи гимназистом посещал тайные кружки в Тифлисе, в частности на Тумановской улице 27. Там читалась политическая литература, которая знакомила с современной революционной обстановкой. Он уже в 1905 г. занимался пропагандой, собирал деньги на революцию и т.д. Первым привез в Южную Осетию осетинский шрифт и печатал прокламации. Тайную типографию установили на чердаке дома Карсанова Тихъуына вместе с его сыном, Василием, тоже гимназистом. Отец Василия, узнав об этом уничтожил шрифт и прогнал их. Но ребята на этом не остановились. Рутен снова привез шрифт из Тифлиса и опять его установили. Развешивали прокламации. Первая из них называлась «Цы фестут?» Несколько раз Рутена арестовывали и отцу каким-то образом приходилось его вызволять.

В начале XX века в Тбилиси было много тысяч осетин, приезжали как из Южной, так и из Северной Осетии. И Рутен, учась в гимназии, связался со многими тифлисскими осетинами. В 1905 г. был организован осетинский любительский драмкружок, где Рутен пробовал свои способности, играл в спектаклях по пьесам Е. Бритаева, К. Хетагурова, Р. Кочисовой и т. д.

Подошел конец учебы, лето 1906 г. Директор 3-ей Тифлисской гимназии Козюлькин, он же преподаватель математики, симпатизировал Рутену Гаглоеву, как даровитому и вместе с тем прилежному ученику. И по совету своего директора и учителя математики Рутен в 1906 г. поступает в Московский университет на физико-математический факультет математического отделения. Окончил первый курс на пятерки, перешел во второй, но дальше не захотел здесь учиться. Впоследствии он писал об этом: «Скучными казались мне сухие лекции профессоров Андреева, Млодзевского и др. по высшей математике. Я решил перекочевать в Московское Высшее Техническое училище (МВТУ им. Баумана).

Он считал, что сухая математика не пригодна для практического применения в горной части Южной Осетии. А ему хотелось получить такие навыки, которые можно было бы легко применить практически в горных условиях на родине. Его с юношеских лет беспокоило бездорожье, он был свидетелем многих трагедий по этой причине.

Летом 1907 года он держал конкурсный экзамен, который с успехом сдал. Рутен писал: «На 300 вакансий держат экзамен 1800 человек (6 человек на 1 место). С биением сердца я ожидаю результатов конкурса и вдруг – о, радость – я попал в список принятых. Я думал: здесь и математика есть, и инженером буду, можно будет сделать что-нибудь у себя на Родине».

Здесь учеба пришлась ему по душе. С большим интересом и прилежанием он учился, всегда выделялся среди других студентов своими способностями, серьезным отношением к учебе и любознательностью. Активно участвовал в научных студенческих кружках. Имел поощрения. В 1913 г. Рутен Гаглоев успешно окончил Московское Высшее Техническое училище и был удостоен звания инженера-механика.

В 1914 году началась Первая мировая война. Рутена призвали в армию. Он участвовал в походах против Австрии и Германии. Но ни разу не был ранен и не находился в плену.

В 1917 году он приехал в отпуск на Родину и остался в Южной Осетии. Как офицер, Рутен Нестерович имел право на поступление на службу в крупных городах. Но он писал: «Я не стремлюсь устроить свою личную жизнь, я хочу работать и принести какую-нибудь пользу у себя на Родине».

Еще будучи студентом он написал прошение на имя царя Николая II о выделении денег на строительство колесной дороги через район Кехвской теснины. Издавна высокая длинная скала была большим препятствием для осетин при переходе этого злополучного района. Об этом месте осетинский народ всегда говорил с большой болью, ибо с этой тесниной связано много несчастных случаев. Рассказывали, к примеру, как жених с невестой верхом на лошади свалились. Это место считалось заколдованным. Горцы грузы перетаскивали здесь на спинах, карабкаясь по скале, лошадей развьючивали и держась за хвост, рискуя жизнью, переправлялись на Север. Зимой особенно трудно было передвигаться. Путники кинжалами соскабливали лед, делая себе ступеньки. Муки своих соотечественников тяжело переживал Рутен. И задался целью, во что бы то не стало пробить скалу, построить здесь дорогу и помочь своему народу. И случилось чудо – Николай II наложил резолюцию «Исполнить» и поставил свою подпись. Деньги были перечислены. Кроме того, Рутен дополнительно собрал деньги и с населения. Он приобрел динамит, порох, буры, молотки и другие приспособления. Привлек рабочих и с большим энтузиазмом приступил к строительным работам. Ему вместе с рабочими удалось снести мешающую часть скалы. Работал от зари до зари и как инженер, и как рабочий. За несколько месяцев непроходимая узенькая пешеходная тропинка превратилась в широкую гладкую дорогу. Счастью горцев не было границ. Теперь они свободно передвигались. Был построен и канал. Он проходил от Кехви до Никози. Все села и другие пункты пользовались водой. Орошали земли, поили скот, строили мельницы и т.д. Рутен решил сразу два больших жизненно важных вопроса – проблему дороги и проблему воды. В 1917 году Рутен Нестерович застает Осетию в состоянии революционной войны. С каждым днем усиливалась борьба трудящихся против своих поработителей. Всюду вспыхивают крестьянские восстания. Рутен приехал в Юго-Осетию после армии. Остался здесь и активно включился в революционную деятельность. Еще будучи гимназистом в Тифлисе он тянулся к тайным кружкам. Из воспоминаний: «Там нам читали политэкономию на Тумановской улице №27, к 1905 году я был «революционер», занимался пропагандой, собирал деньги на революцию и т.д.». В июне 1917 года в Дзау состоялся первый съезд делегатов Южной Осетии. Делегатов было 60 человек. Избрали президиум из 9 человек, на съезде присутствовали представители разных партий – социал-революционеры, большевики, меньшевики и т. д. Каждая партия старалась выставить свою кандидатуру, но выбор пал и на Рутена Гаглоева, беспартийного. На съезде рассматривались актуальные вопросы – земельный, народное образование, о путях сообщения и т. д. Избрали специальные комиссии по каждому вопросу. Рутен был избран в состав дорожной и земельной комиссий. На втором съезде делегатов Южной Осетии, в декабре 1917 года, который проходил в Цхинвале, среди других вопросов опять рассматривался дорожный вопрос, в частности, строительство ветки Цхинвал – Зарамаг. Докладчикам по этому вопросу был Рутен. В докладе говорилось о соединении Южной Осетии с Алагиром, житницей хлеба. Население Южной Осетии изъявило готовность пожертвовать на строительство дороги 100 000 рублей. Съезд постановил поручить Национальному Совету изыскать всевозможные меры и средства для осуществления строительства перевальной дороги через Рукский хребет, жизненно важной и необходимой для осетинского народа. На этом съезде также избрали Национальный Совет из 30 человек. В числе избранных в Национальный Совет был и Рутен Гаглоев.

Вскоре на южном склоне хребта начались строительные работы, организатором работ был Рутен. С Иналом Собиевым и Николаем Кудуховым в 1918 году они поехали в Батум, где происходила ликвидация Батум-Трапезунской железной дороги. Инал Собиев, инженер, друг Рутена по тбилисскому осетинскому обществу, служил в Тифлисе и сочувственно относился к судьбе Южной Осетии. Рутен с Николаем Кудуховым остался на месяц в Батуме и в 4-х вагонах вывезли в Осетию орудие и средства производства строительных дорожных работ – 1000 пудов динамита, 850 пудов скального пороха, 700 пудов английской стали для буров, большое количество лопат, кирок, молотов и т.д. Сумели также получить 50 катеров в Тифлисе. Все это было доставлено в Дзау. Рутену так же удалось привезти рабочую силу – несколько сот китайцев.

Приступили к дорожным работам в районе с Хвце. Работали с большим энтузиазмом, но делу мешали грузинские меньшевики. Узнав о дорожных работах в Южной Осетии, они пришли в ярость. Из хроники: «Осетины хотят делать дорогу на Север, осетины открывают двери в Россию, осетины хозяйничают у нас, как черти в беспризорной церкви!».

В 1918 г. обстановка все больше накалялась, в Южной Осетии вспыхивает крестьянское восстание, трудящиеся восстали против своих ярых врагов – меньшевиков. Рутена предводители повстанцев избрали комендантом города. Он борется вместе с другими с грабежами, пожарами, создает порядок в городе. Грузинские меньшевики-шовинисты в бешенстве говорили о Рутене Гаглоеве, как об опасном человеке для грузинских меньшевиков. Меньшевик Кирилл Нинидзе писал: «Вдохновителем восстания является инженер Рутен Гаглоев, который завёз в Осетию массу инструментов и учит восставших окопному делу…». Газета «Браздола» писала: «Восставшие дали Рутену Гаглоеву право диктатора, среди них он пользуется большим авторитетом». То же самое писала газета «Эртоба». «Гаглоева Рутена избрали старшиной штаба и ему дали диктаторские права». Но опуская всю напыщенность, они были правы в одном случае: Рутена действительно любили и он пользовался большим авторитетом среди осетинского народа.

1919-1920 гг. стали тяжелейшими годами для Южной Осетии. Горели, пылали села, люди бежали в Северную Осетию. Рутен по дороге строил временные мосты, чтобы облегчить несчастным беженцам переход, а также устраивал телефонную связь. В 1920 г. Рутен занялся устройством беженцев на Севере. В том же году Рутен вернулся в Цхинвал, где его арестовали и посадили в тюрьму. Из воспоминаний: «На следующий день в мою камеру доставили арестованных Ванка Санакоева и Бидзину Кочиева, нас троих держали вместе». После их вывезли в Кутаиси. Из мчавшегося поезда Рутен исхитрился выпрыгнуть и к утру прибыл в с. Хъорнис, где нашел убежище у своего бывшего учителя Ника Ханикаева.

Меньшевики решили «выжечь Юго-Осетию раскаленным железом», прошлись по ней огнем и мечом, беспощадно истребляли население, сжигая деревни, грабя имущество крестьян. Повстанцы и большая часть осетинского населения направились в Северную Осетию. Мате Санакоев вспоминал: «Никто из интеллигенции нас не поддержал кроме Александра Тибилова и Рутена Гаглоева.

От Ревкома Южной Осетии Рутен получил задание. Он занимался вопросами продовольствия, установкой телефонной связи, строительством мостов для переправы беженцев на Север. В задачу Рутена Гаглоева также входила организация дальнейшего передвижения беженцев на Север. Нередко оригинально решал вопросы. К примеру, выполнив расчеты, приказал срубить на берегу дерево так, чтобы оно упало аккуратно на другой берег. По такому «мосту» могли переходить люди, а скот перегоняли через реку.

В Северной Осетии Советская власть была установлена в апреле 1920 г. Рутен прибыл во Владикавказ, но был задержан полицией. На него состряпали донос властям, якобы он является врагом революции, связан с бандой Деникина и является шпионом. Сам Рутен писал: «5 августа 1921 г. меня заставил арестовать однофамилец Ефим (он же Цуцукк), отец которого с моим отцом были в давнейшей кровной вражде (мой дядя Тасолтан был убит им в 1898 г.). Он искусно оклеветал меня, называя грузинским шпионом, обвинил в «связи» с Деникиным, в приеме белых и т.п. Был момент, когда ему удалось до того усыпить правосудие, что меня хотели расстрелять. Но тут вмешалась наша интеллигенция и не дали растерзать меня личному врагу моего отца, который хотел сделать новую власть орудием своей мести. Характеристика, данная южанами мне, сбила с толку судей. Они не знали, что делать со мной и постановили – «Выслать Гаглоева вглубь России до конца гражданской войны на Кавказе».

Рутена отправили в Псков, оттуда он бежал заграницу. Побывал в Эстонии, Польше, Румынии, Франции, Англии…, но душой и мыслями всегда был в Осетии.

Мысль о строительстве перевальной дороги между Южной и Северной Осетией его не покидала. Он писал письма родным и друзьям. Они в свою очередь писали ему о текущих делах в Осетии. Сам же Рутен делился своими впечатлениями о Европе. Письма пронизаны чувством одиночества, тоской, горячей любовью к любимой Родине. Судя по письмам, тяжело жилось Рутену в изгнании. За границей он написал стихи «Хуссармæ», «Тарды сагъæс», «Æцæгæлон бæстæты», «Европæ»… Стихотворения написаны эмоционально. Об их художественных достоинствах Нафи по доброму высказался с удивлением. Говорил, что без сомнения, Рутен обладал поэтическим даром. Эти стихи печатались в газете «Хурзæрин», впоследствии они были изданы в сборнике литературных произведений Рутена, составленным Гафезом. Рутен также писал рассказы – «Хъаст», «Хъæндил дæр сызмæлыд», «Теман голладжы нæ сусæг кæны», «Намыс» и др. Впервые они были опубликованы в газете «Ног цард».

После установления Советской власти в Южной Осетии 5 марта 1921 г., когда все успокоились, подвели итоги деятельности каждого, осетинская общественность настоятельно требовала вернуть достойного сына Осетии, который незаслуженно пострадал. Рутен вернулся в родную Осетию. Его все радовало и удивляло – новый стиль жизни, новостройки, другие новшества. Он сразу включился в большую и энергичную работу. К тому же только теперь стало возможным осуществление столь грандиозного и сложного транспортного сооружения как Транскавказская магистраль.

Замысел строительства дороги и тоннеля сквозь Кавказский хребет возник еще в XIX в. По количеству проектов идея тоннельного пересечения Главного Кавказского хребта может соперничать с такими фантастическими замыслами, как строительство тоннелей под проливами Ла-Манш и Па-де-Кале. Вопрос создания кратчайшего пути через Главный Кавказский хребет Рутен Гаглоев посвятил обстоятельную, капитальную работу «Осетинская перевальная шоссейная дорога», опубликованную в 1929 г. в журнале «Фидиуæг» №№ 8-9.

Рутен настолько загорелся мыслью о дороге, что только за один день он собрал на нужды строительных работ 17 тысяч рублей с населения, после чего каким-то образом достал динамит, бурильные ручные станки, кирки, тысячи лопат…

К лету 1929 г. существовало четыре проекта перевальной дороги. Первые два с разными тоннелями через Магский хребет, третий – там же, но с открытой трассы и четвертый – с тоннелем через Рукский хребет. Последний вариант был разработан Рутеном. Его признали лучшим и он справедливо вытеснил остальные проекты.

Рутен обладал тончайшим техническим чутьем, об этом восхищенно говорили профессора МВТУ, об этом знали и его современники-технари, и последующие поколения инженеров-строителей. Он проложил основные полки до подошвы Рукского перевала и заложил штольню тоннеля. Не там, где она находится сейчас, а ниже, ближе к селению Рук, где нет угрозы лавинных сбросов.

Рутен начал строить дорогу от местного Багиат-суар к Рукскому перевалу, построил три барака для рабочих, перевез все необходимое и снял откос южного портала тоннеля. Он произвел первый взрыв динамитом Рукского тоннеля в день Октябрьских торжеств в 1930 г. Этот отрезок дорожных работ был самым тяжелым. Рутен построил здесь три маленьких тоннеля, через которые стали ездить машины.

С самого раннего утра и до позднего вечера он трудился в поте лица на благо своего народа, которому бесконечно обязан, как сам считал. Рутен был строго требователен к себе, и того же требовал от рабочих. При этом он обладал удивительной способностью вдохновлять рабочих на ратные подвиги в труде, его целенаправленность, энтузиазм невольно передавались им.

Его открытый характер, добрый нрав, огромная энергия, большое человеческое обаяние играли не последнюю роль в продвижении начатого дела. Что касалось условий работы, то он максимально старался создать их и всячески обеспечивал рабочих продовольствием. Дорожные работы шли успешно под руководством и при непосредственном участии Рутена Гаглоева, но, к несчастью, были приостановлены в связи с его арестом в 1937 г. Рутеном также была составлена топонимическая карта Южной Осетии, над которой он работал семь лет. Она и сейчас существует и хранится в ЮОНИИ. Кроме того, Рутеном был также сделан рельеф дороги «Рук–Захъхъа».

Рутен остался в памяти народа как патриот, талантливый инженер, известный революционер, писатель, актер и педагог.

Подготовлено по материалу научного сотрудника ЮОНИИ им. З.Н. Ванеева Ирины Бигулаевой.